Читать книгу "Почти полночь  - Антони Комбрексель"

Фонари отбрасывали на лицо аристократа резкие тени. Он ничего не отвечал полицейскому. Так что в разговор в конце концов вступил молодой кучер.

– Простите, мсье.

Возница снял шляпу и протянул руку стражу порядка.

– Пьерфит. Антуан Пьерфит. Я служу в Генеральной компании омнибусов. Уверяю вас, это дело рук детей! Их было четверо или пятеро.

– Какого возраста? – поинтересовался инспектор.

– Большинству уже за десять. И одна девчонка помладше. О! И у старшего было что-то вроде крюка на руке. Я не знаю… Надеюсь, эта информация вам поможет. Одни были загримированы, другие – сидели в засаде. Это была настоящая западня, и мой клиент мог бы пострадать, если бы вы не подоспели вовремя…

Кучер преувеличивал. Он дорожил своей работой и пытался снять с себя вину за эту непредвиденную задержку. Молодой человек размахивал руками и, излагая полицейскому последовательность событий, описывал детей как жестоких и опытных преступников, а их шайку – как «хорошо организованную банду».

Полицейский терпеливо выслушал его, затем снова обратился к странному пассажиру. Тот топтался в тени экипажа. И явно торопился уехать.

– Доброй ночи, мсье. Жозеф Деланкр, инспектор Парижской службы безопасности. Прошу прощения, но я должен задать вам пару вопросов. Эти дети ранили вас? Они у вас что-нибудь украли? Деньги? Ценные вещи?

Полицейский спрашивал очень осторожно. Он знал, что подобные богачи могут разрушить его недавно начавшуюся карьеру одним щелчком пальцев.

– Ничего. Ничего не украли, – ответил бесцветный голос.

– Извините за любопытство, но вы?..

– Иностранец.

– Действительно, у вас… акцент.

Таинственный пассажир помолчал какое-то время. Потом неохотно произнес:

– Англичанин. Адам Мильтон. Благодарю за службу, инспектор Жозеф Деланкр.

Он сделал шаг к ступенькам фиакра и протянул полицейскому руку в знак того, что их бесполезный разговор окончен. Тот пожал затянутые в белую перчатку пальцы и почувствовал странное покалывание. Рука аристократа оказалась тяжелой, твердой и ледяной. Это было ни на что не похожее ощущение.

Слегка вздрогнув, Жозеф Деланкр закрыл дверцу экипажа. И фиакр тронулся, увозя кучера и его загадочного пассажира в свежую парижскую ночь.

7. Из-под полы

– ТУК, ТУК, ТУК.

В деревянную дверь трижды постучали. Поблизости не горело ни одного фонаря, и улочка была погружена в кромешную тьму. Многоэтажные дома, громоздившиеся в этих слишком узких переулках, казалось, смыкались крышами где-то у самого неба. Ветер так завывал, что Обрубку пришлось постучать еще несколько раз. Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец внутри послышались шаги. Дверь приоткрылась. Однако лица хозяина не было видно. Сопля и Хромой огляделись, проверяя, что за ними никто не следит. Заика, волочивший тяжелый узел, вошел первым. Остальные протиснулись следом.

Заперев дверь, впустивший их человек зажег свечу. Зловещие тени заплясали на его лице. Шестеро ребят находились в служебном помещении небольшого антикварного магазина «Роскошный обмен» на улице Архивов в Четвертом округе. Заведение содержал Ренар – нечистый на руку сорокалетний делец, которому они обычно сбывали награбленное. В квартале, наводненном бедняками, было слишком неспокойно, поэтому Ренар предпочитал вести дела под покровом ночи. Он откровенно презирал ввалившихся к нему малолетних оборванцев, но бизнес есть бизнес. Ренар обожал деньги, а эти подростки приносили ему прибыль, пусть и небольшую.

– Ну, поглядим, что у вас сегодня. Надеюсь, получше, чем в прошлый раз. Тогдашнее ваше барахло я до сих пор не могу никому сбагрить.

Он скорчил жалобную мину, изображая, что работает себе в убыток.

– Мы же не твои клиенты, Ренар, – усмехнулся Обрубок. – Можешь не изображать бедняка, который еле сводит концы с концами.

– Ладно, парень. Хватит трепаться. Показывай товар.

Заика сгрузил баул с плеча на стол. Внутри мешка что-то звякнуло. Они осторожно вытряхнули содержимое, следя, чтобы ничего не укатилось на пол. Иначе Ренар сделал бы вид, что это его вещь, которую он обронил пару недель назад и никак не мог найти. С этим антикваром всё время приходилось держать ухо востро. Хозяин лавки уселся на табурет и приступил к изучению добычи.

Спичка обнимала за плечи малышку Плаксу, которая не сводила глаз с перекупщика, ожидая его вердикта. Обнаружит ли он что-нибудь ценное в этой куче трофеев? Обрубок громко, на манер аукциониста, называл каждую вещь, словно пытаясь этим придать ей больше ценности. Не слушая его, Ренар перебирал предметы, без всякой логики, выхватывая самое блестящее. Он искал что-нибудь действительно стоящее – что мог бы перепродать втридорога.

Перетряхнув всё, Ренар почесал подбородок. Будто размышлял. Или делал вид. Потом снова принялся разглядывать лежавшие перед ним сокровища, периодически брезгливо поднимая бровь. Он грубо хватал за предметом предмет. Вот брошь, которую Хромой отстегнул у пожилой дамы, когда та склонилась над ним (он притворялся, что упал). Перекупщик покрутил ее и отложил со скучающим видом человека, который зря теряет время. Наконец он отодвинул всю кучу в сторону детей.

– Ну да.

– Ну да? – забеспокоился Обрубок.

– Ну да.

– Ну чего?! – раздраженно встряла Спичка.

Ее бесило, что их доход зависит от столь малоприятной личности.

– Не вижу ничего интересного. Ни одной вещи, из которой можно извлечь прибыль…

– Издеваешься? – перебил Обрубок. – Здесь одна, две, три (он одновременно пересчитывал их)… четыре, пять… шесть брошей для знатных дам! Семнадцать запонок. Семнадцать!

– Одной не хватает. Они идут парами. Куда я дену одну запонку?

– Ладно. Шестнадцать. И еще прекрасная позолоченная фляжка для виски…

– Ага! С гравировкой: «От любящей супруги Флёр де Салиньяк»! Что прикажешь делать с этой прекрасной фляжкой, на которой выбита фамилия того, у кого ее украли?

– Можно как-нибудь срезать, зашлифовать, – предложила Спичка.

– Тогда эта штука потеряет всякую ценность! Послушайте, я не слепой. И я отлично вижу, с чем имею дело. Всё это барахло не тянет даже на…

Ренар задумался. Он знал, что банда Обрубка не сможет сбыть свой улов другим торговцам, которые более щепетильны к происхождению товара.

– Прямо скажем, тут только мелочи…

– Мелочи?! – проорал Обрубок. – Да на это можно жить недели две!

– Ой-ой-ой! Если знаешь кого-нибудь, кто предложит больше, иди, я не задерживаю. Им, можно сказать, одолжение делают…

Ренар внаглую обдирал детей. И даже не скрывал этого. У Плаксы сжалось сердце. Ее мечты о домашнем питомце рассеивались как дым. Вдалеке, словно в ответ на горе девочки, завыла на луну собака.